Он остановился, жестом приглашая посмотреть. Я прищурилась, силясь увидеть, на что он показывает. Глаза не слушались, взгляд метался по всей пещере, привыкая к темноте. Пусть не сразу, но я разглядела, о чем он говорил. В пещере собралось человек пятнадцать, и все они враждебно смотрели на меня. Но помимо этого, они были заняты каким то делом.
Широкий темный квадрат, занимавший центральную часть пещеры, уже не выглядел темным. Одна его сторона зеленела курчавыми молодыми ростками, как и говорил Джеб. Это и впрямь было красиво – и удивительно.
Ничего странного, что это место все обходили стороной – это же грядки! Огород…
– Морковь? – прошептала я. Джеб ответил довольно громко.
– На зеленой половине. На другой половине шпинат. Через несколько дней взойдет.
Люди вернулись к работе, хотя время от времени все еще на меня поглядывали. Теперь, когда я узнала огород, было довольно просто понять, чем они занимаются, – от большой бочки на колесах тянулись шланги.
– Поливка?
– Верно. На такой жаре все быстро сохнет.
Я кивнула, соглашаясь. Был еще совсем рано, а я уже вспотела. Идущий сверху жар казался удушающим. Я снова попыталась изучить потолок, но свет слепил глаза. Дернув Джеба за рукав, я кивнула на сверкающий свет.
– Что это?
Джеб улыбнулся: казалось, мое любопытство ему льстит.
– Как это делают фокусники – при помощи зеркал. Сотен зеркал. У меня ушла уйма времени на то, чтобы их сюда доставить. И не представляешь, сколько работы занимает чистка – хорошо, что всегда есть помощники. Видишь ли, тут всего четыре отверстия в потолке, явно недостаточно для моей задумки. Вот и пришлось зеркала устанавливать. Что скажешь? – Он гордо расправил плечи.
– Поразительно, – выдохнула я. – Великолепно.
Джеб кивнул, довольный произведенным впечатлением.
– Ну, пойдем дальше, – предложил он. – Сегодня еще многое предстоит сделать.
От большой пещеры отходил широкий природный туннель – новая, незнакомая мне территория. Мышцы у меня напряглись, я с трудом переставляла ноги, которые вдруг сделались ватными.
Джеб слегка похлопал меня по руке, делая вид, что не замечает, как я нервничаю.
– Здесь в основном находятся спальни и складские помещения. Эта часть пещер проходит под самой поверхностью, так что со светом тут проще.
Он указал на яркую, тонкую трещину в своде, откуда падал луч света диаметром в ладонь.
Мы дошли до широкой развилки – даже не совсем развилки, скорее она напоминала спрута, раскинувшего во все стороны щупальца туннелей.
– Третий слева, – сказал Джеб и выжидающе на меня посмотрел.
– Третий слева? – откликнулась я.
– Верно. Не забудь. Тут легко заплутать, а тебе это небезопасно: дорогу не подскажут, а прибить могут.
Я поежилась и пробормотала со скрытым сарказмом:
– Спасибо большое.
Джеб рассмеялся, как будто мой ответ ему понравился.
– Против правды не попрешь. Оттого что я скажу все как есть, хуже не станет.
Лучше тоже не стало, однако я решила промолчать. Я постепенно приходила в себя, мне нравилось, что со мной снова разговаривают. Джеб, при всех его странностях, был интересным собеседником.
– Раз, два, три… – отсчитал он и повел меня в третий проход слева, мимо круглых входов, прикрытых чем то вроде дверей: отрезами узорчатой материи или дверцами шкафов, кое как прилаженными друг к другу. В одном из проемов, скособочившись над входом, стояли настоящие двери: одна створка деревянная, покрашенная красным, другая – серая, металлическая.
– …Семь. – Джеб остановился у невысокого проема. Уединенность этого жилища охраняла симпатичная ярко зеленая ширма, которая вполне могла служить украшением изысканной гостиной. Шелк был расшит ветвями цветущих вишен. – Думаю, сгодится на время. Единственное более менее приличное место. Все равно эта комната несколько недель будет пустовать, а к тому времени, как она снова понадобится, придумаем для тебя что нибудь получше.
Он отодвинул ширму, и нас озарил приветливый свет – ярче, чем в коридоре.
Комната вызвала во мне странное головокружение – вероятно, из за того, что при всей ее тесноте стены словно взмывали ввысь. Я словно очутилась в какой то башне или на дне глубокой шахты. Нет, мне не доводилось посещать подобные места, но именно эти сравнения пришли Мелани на ум. Высокий потолок покрывали многочисленные трещины, которые закручивались и переплетались, подобно стебелькам света. Выглядело это весьма ненадежным, даже опасным, однако Джеб не выказывал страха и уверенно шагнул внутрь.
На полу, занимая почти все пространство (с каждой из трех сторон оставалось примерно по ярду), лежал двуспальный матрас. Две подушки и два одеяла постелены по отдельности, каждое – на своей половине матраса. Создавалось впечатление, что здесь живут двое. Толстая деревянная планка – что то вроде ручки грабель – горизонтально крепилась вдоль дальней стены на высоте плеч, в отверстиях, которыми был усеян напоминавший швейцарский сыр камень. На этой вешалке висело несколько футболок и две пары джинсов. Деревянный стул занимал углубление в стене, а под ним лежала стопка потрепанных книг в бумажных обложках.
– Кто? – шепотом спросила я Джеба. Здесь все настолько пропиталось духом прежнего обитателя, что, казалось, кто то стоит рядом.
– Один из ребят, он ушел в поход с остальными. Так что комната, считай, незанята. Вернется он нескоро, а к тому времени мы тебе что нибудь подыщем.
Мне это не понравилось – не сама комната, а мысль, что придется тут остаться. Несмотря на простоту обстановки, тут явно ощущалось присутствие владельца. Вряд ли ему понравится, что меня заселили в его комнату. Он будет вне себя.
Джеб словно угадывал мои мысли, а может, ему и угадывать не приходилось – у меня на лице и так все было написано.
– Ну ну, – сказал он. – Не переживай. Тут я хозяин, и это одна из гостевых комнат в моем доме. Я сам решаю, кого считать своим гостем. Сейчас ты у меня в гостях, и я отдаю это место тебе.
Мне это по прежнему не нравилось, но Джеба расстраивать не хотелось. Я дала себе слово, что ничего здесь не трону, даже если для этого придется спать на полу.
– Ну что, пошли дальше? Запомни: третий коридор слева, седьмая дверь.
– С зеленой ширмой, – добавила я.
– Вот именно.

Пришлось идти с ними – я сцепила пальцы рук перед собой и крепко их сжала. Мне так хотелось убрать немытые отросшие прядки волос с глаз Джейми, задержать ладонь на его шее… Только это наверняка бы плохо кончилось.
– Пошли, – сказал Джеб нам обоим. Он повел нас обратно тем же путем, каким мы сюда попали. Я шла между Джебом и Джейми, который старался глядеть в пол, но то и дело украдкой посматривал на меня, а я – на него. Иногда наши взгляды встречались, и мы торопливо отводили глаза.
На полпути к выходу из большого зала за нашими спинами послышались осторожные шаги. Я метнулась в сторону, обхватив одной рукой Джейми – так, чтобы заслонить его от любого, кто пытался приблизиться сзади.
– Эй! – запротестовал Джейми, но руку не откинул. Джеб молниеносно выхватил ружье.
Иен и доктор замерли, подняв руки над головой.
– Мы тоже умеем вести себя прилично, – сказал доктор.
Этот человек с ласковым голосом и добродушной улыбкой – местный палач – внушал мне несказанный ужас. В зловещей ночной темноте любой ожидает нападения. А в ясный солнечный день? Куда бежать, если неизвестно, где затаилась опасность?
Джеб прищурился и посмотрел на Иена, ствол ружья качнулся, следуя за взглядом владельца.
– Я не хотел ничего плохого, Джеб. Вот увидишь, я буду паинькой, как док.
– Хорошо, – коротко согласился Джеб, убирая оружие. – Только не испытывай мое терпение, а то у меня руки чешутся, так и подмывает кого нибудь пристрелить.
Я громко охнула. Мои спутники повернулись ко мне, заметили отразившийся в моих глазах ужас. Первым рассмеялся док, и вскоре хохотали все, даже Джейми.
– Он пошутил, – шепнул Джейми мне на ухо. Его рука приподнялась и как будто потянулась к моей, но он торопливо сунул ее в карман шортов. Моя рука защитным жестом все еще прикрывала его грудь. Я с неохотой ее опустила.
– Ну что, повеселились и хватит, – грубовато объявил Джеб и устремился вперед. – Никто вас ждать не собирается, так что пошевеливайтесь, раз уж увязались.

Глава 21
Имя

Я старалась держаться рядом с Джебом, чуть впереди, – хотелось быть как можно дальше от двух идущих за нами мужчин. Джейми шел примерно посередине, не уверенный, с кем он хочет быть.
На оставшейся части экскурсии Джеба сосредоточиться было трудно. Внимание блуждало: второй огород с грядками, где в жгучих лучах сверкающих зеркал колосилась высокая пшеница; широкая пещера с низким потолком, которую Джеб назвал «комнатой отдыха», что находилась глубоко под землей и пребывала в кромешной тьме: по уверению Джеба, те, кому хотелось поиграть, приносили с собой лампы. Слово «игра» не имело никакого смысла среди этой группки напряженных, озлобленных людей, пытающихся выжить, но я не стала уточнять. Обнаружился и крохотный источник с неприятным серным запахом, который, по словам Джеба, иногда использовался в качестве второй уборной, потому что для питья эта вода не годилась.
Мое внимание разрывалось между мужчинами позади и мальчиком сбоку.
Иен с доктором держали себя в руках и, судя по всему, нападения не замышляли, но мне казалось, что глаза мои вот вот вылезут на затылок – так хотелось оглянуться, высмотреть, не летит ли удар. Мужчины тихонько шли следом, время от времени негромко переговариваясь между собой. В их репликах то и дело проскакивали незнакомые имена, названия мест и вещей, что, возможно, относились к миру снаружи, а может быть, к тому, что находилось в пещерах. Для меня они были пустыми звуками.
Джейми ничего не говорил, зато часто на меня смотрел. Я тоже на него поглядывала, если удавалось отвлечься от наблюдения за спутниками. В общем, оставалось совсем немного времени на то, чтобы удивляться вещам, которые показывал Джеб, а он продолжал как ни в чем не бывало.
Длина туннелей поражала – никогда бы не подумала, что под землей скрываются такие расстояния. Часто мы шли в полной темноте, но Джеб с остальными шли, не останавливаясь: видимо, знали пещеры как свои пять пальцев, и отсутствие света ничуть их не смущало. Мне же было сложнее, чем вдвоем с Джебом. В кромешной тьме любой звук, казалось, таил угрозу. Даже в непринужденной болтовне Иена и доктора мне слышался подлый заговор.
«Паранойя», – заявила Мелани.
«Пусть, если это поможет нам выжить».
«Ты лучше уделяй побольше внимания словам Джеба. Это поразительно».
«Вот ты и слушай, а у меня времени нет».
«Я слышу и вижу только то, что видишь и слышишь ты, Странница, – сказала она и тут же сменила тему: – Как думаешь, Джейми переживает? Выглядит он вроде неплохо».
«Он словно… настороже».
Мы как раз выходили на свет после длинного перехода в прелой темноте.
– Это самое южное ответвление системы туннелей, – на ходу объяснял Джеб. – Не слишком комфортабельно, зато целый день светло. Поэтому мы расположили тут больничное крыло. Здесь хозяйничает док.
Едва Джеб объявил, где мы находимся, мои ноги словно приросли к каменному полу, а взгляд, полный ужаса, перескакивал с лица Джеба на лицо доктора.
Так, значит, это ловушка? Выпроводить несговорчивого Джареда и заманить меня сюда? Как я могла прийти сюда по собственной воле! Вот дура…
Мелани была напугана не меньше. «Да уж, только подарочной обертки не хватает… »
Мои спутники уставились на меня: Джеб – с непроницаемым видом, доктор – с огромным удивлением. Впрочем, страха он не выказывал, в отличие от меня.
Я чуть не отпрыгнула, едва не сбросила руку, коснувшуюся моего предплечья, но вовремя остановилась: слишком знакомым показалось это прикосновение.
– Не волнуйся, – сказал Джейми, робко дотронувшись до моей руки. – Все в порядке. Правда, дядя Джеб? – Он доверчиво посмотрел на старика. – Все ведь в порядке?
– Само собой. – Выцветшие голубые глаза Джеба оставались ясными и спокойными. – Просто показываю ей наше жилище.
– О чем речь то? – проворчал сзади Иен: ему не нравилось, что он чего то не понимает.
– Ты решила, что мы привели тебя сюда специально, к доку? – Вместо того чтобы ответить Иену, Джейми обратился ко мне. – Мы бы ни за что так не поступили. Мы же пообещали Джареду.
Я смотрела на его искреннее лицо и старалась поверить.
– А а! – До Иена наконец дошло, и он рассмеялся. – Неплохой план. Странно, что мне не пришло в голову.

Джеб, насвистывая на ходу, не спеша пошел вниз по коридору. Я изумленно смотрела ему вслед. Едва он скрылся из виду, я повернулась к Джейми, который хмуро наблюдал за мной.
– Я не маленький, – пробасил он, воинственно вздернув подбородок. – Все, хватит… ступай в свою комнату.
Приказ прозвучал совсем несерьезно, но я подчинилась: все равно мне больше нечем было заняться. Спор был проигран по всем статьям.
Я села и прислонилась спиной к стороне каменного дверного проема – стороне, где можно было укрыться за полусложенной ширмой и при этом наблюдать за Джей ми. Я обхватила руками колени и занялась тем, чем мне предстояло заниматься до тех пор, пока не закончится все это безумие, – своими переживаниями.
Кроме того, я старательно прислушивалась, не раздадутся ли вдали шаги. Неважно, что утверждал Джеб, – я ни за что не допущу, чтобы Джейми рисковал собой в роли охранника. Я лучше сама выйду, не дожидаясь, пока попросят.
«Да», – беспрекословно согласилась Мелани.
На несколько минут Джейми застыл у входа, крепко сжимая ружье – наверное, он не слишком хорошо себе представлял обязанности охранника. Потом он принялся расхаживать взад вперед перед ширмой, но после пары проходов, очевидно, решил, что выглядит глупо. Наконец он опустился на пол у открытого прохода, пристроил ружье на коленях, а подбородок – на сложенных ладонях. Спустя долгое время раздался вздох. Работа охранника оказалась куда менее захватывающей, чем он воображал.
Мне никогда бы не наскучило на него смотреть.
Через пару часов он стал украдкой на меня поглядывать. Его губы несколько раз приоткрылись, словно он хотел что то сказать, но потом передумал.
Я уткнулась подбородком в колени и стала ждать, пока он переборет себя. Мое терпение было вознаграждено.
– Слушай, а планета, с которой ты прилетела, перед тем как стать Мелани… – наконец заговорил Джейми. – Какая она? Похожа на нашу?
Ход его мыслей застал меня врасплох.
– Нет, – сказала я. Наедине с Джейми можно было оставить шепот и перейти на обычный голос. – Нет, там все по другому.
– Расскажи, – попросил он, чуть наклонив голову набок – он всегда так делал, когда заслушивался сказками, которые Мелани рассказывала ему на ночь.
И я рассказала.
Я рассказала ему все о затопленной планете Морских водорослей. Рассказала о двух солнцах, об эллиптической орбите, о серых водах, о неподвижности корней, о поразительном зрении тысячи глаз, о бесконечных разговорах миллионов беззвучных голосов, что слышали друг друга.
Он завороженно слушал.
– А другие места? – спросил он, как только я замолкла, вспоминая, не пропустила ли что нибудь. – Существуют другие инопланетяне? – Он рассмеялся, почувствовав несуразность своего вопроса. – Ну, кроме этих Водорослей?
Я тоже рассмеялась.
– Ну конечно. И их куда больше, чем инопланетян на Земле.
– Расскажи.
Пришлось рассказать ему о Летучих мышах Поющего мира, об их музыкальной слепоте, об удивительной способности летать; о планете Туманов, где обитателей согревает густой белый мех и четыре сердца, что разгоняют горячую кровь по жилам, и где лучше обходить стороной грызодеров; о планете Цветов, на которой царит цвет и свет…
Внезапно Джейми прервал меня новым вопросом:
– А зеленые человечки с треугольными головами и большими черными глазами? Ну, те, что разбились в Роз велле? Это ваши?
– Нет, не наши.
– Так это все придумано?
– Не знаю… Может, и нет. Мы живем в большой, густонаселенной Вселенной.
– Как же вы сюда попали, если не с зелеными человечками? Ведь для передвижения тела нужны и все такое…
– Верно, – согласилась я, удивленная, как быстро он все схватывает. Хотя чему тут было удивляться – он смышленый, впитывает все как губка. – В самом начале мы использовали наши паучьи сущности.
– Паучьи?
Я рассказала ему о поразительных Пауках, обладателях блестящего, самого невероятного разума из всех, встреченных нами. У каждого Паука – по три мозга, по одному в каждой части разделенного на сегменты тела. Пауки решали для нас любые, самые невозможные проблемы, но при этом их настолько увлекал холодный анализ, что мало какая проблема интересовала их самих. Из всех носителей Пауки больше всех приветствовали наше вторжение. Они почти не заметили разницы, и им даже понравилось, что мы предоставили им цель. Души, которые высадились на поверхность планеты Пауков перед внедрением, сообщили, что она серая и холодная, – ничего удивительного, что Пауки видели все в черно белом спектре и почти не ощущали перепадов температур. Жизненный цикл Пауков был короток, но новое поколение от рождения получало знания родителей, поэтому информация не терялась.
Я прожила один короткий жизненный цикл среди Пауков, а потом покинула планету, не испытывая желания вернуться. Ни поразительная ясность мысли, ни ответы на любой вопрос, что приходили сами, без усилий, ни пляшущие колонки цифр не могли заменить эмоций и ярких красок, которые почти не ощущались внутри этих тел. Я не понимала, как можно довольствоваться подобным существованием, но планета прекрасно функционировала тысячи земных лет. Она была открыта для заселения по единственной причине: Пауки очень быстро размножались, откладывали огромное количество яиц.
Я перешла к рассказу о завоевании Земли.
Пауки были нашими лучшими инженерами – сконструированные ими корабли, проворные и незаметные, легко скользили меж звезд. Тела Пауков оказались почти такими же удобными в использовании, как и их умы: у каждого сегмента – четыре длинные ноги, из за чего, собственно, их и прозвали Пауками, на каждой ноге – по двенадцатипалой ладони. Пальцы с шестью суставами, гибкие и сильные, как стальные прутья, приспособлены к самым тонким операциям. Похожие на пучок прутьев, невысокие и тонкие, Пауки с легкостью проникли на планету. Они были сильнее людей, умнее и, конечно, подго товленнее…
Я осеклась на полуслове: на щеке Джейми блеснул прозрачный кристаллик.
Он сидел, плотно сжав губы, уставившись в пустоту. По щеке у него медленно стекала крупная соленая капля.
«Дура! – набросилась на меня Мелани. – Ты что, не понимаешь, как твой рассказ его задел?»
«А ты что, не могла раньше меня предупредить?»
Мелани не ответила. Наверняка ее не меньше, чем меня, увлекло повествование.

Полагаю, ты пошла на заведомую гибель, потому что помешалась на поисках этого мальчика и Джареда.
Я закрыла глаза.
– Только вот с чего бы? – спросил Джеб, как бы размышляя в ожидании моего ответа. – Значит, вот как я это себе представляю: или ты и впрямь отличная актриса – супер Ищейка, какая то новая порода, хитрее прежней, – с неким хитроумным планом, который мне не постичь, или ты не играешь. Первый вариант как то не вяжется с твоими поступками, и я отказываюсь в него верить. А вот если ты не играешь… – Он помолчал. – Я давно слежу за вашим братом. И все время ждал, когда же они изменятся, ну, когда перестанут изображать из себя людей, потому что играть то уже было не для кого. Я все следил и ждал, а они продолжали вести себя, как люди. Оставались в прежних семьях, в солнечные дни выезжали на природу, сажали цветы, рисовали картины и так далее, вплоть до мелочей. Я все гадал, а не очеловечились ли вы, не повлияли ли мы на вас, в конечном итоге.
Он подождал, давая мне возможность ответить. Я молчала.
– Несколько лет назад я увидел кое что, что меня потрясло. Пожилые мужчина и женщина – ну, или, скорее, тела пожилых мужчины и женщины. Прожили вместе так долго, что обручальные кольца почти вросли в кожу. Они держались за руки, и он поцеловал ее в щеку, а она залилась краской, словно под всеми этими морщинами пряталась юная девушка. И тогда мне пришло в голову: вы чувствуете то же самое, что и люди, потому что вы больше не кукольники, управляющие марионетками, вы стали нами.
– Да, – прошептала я. – У нас те же чувства. Человеческие чувства. Надежда, боль, любовь.
– Значит, если ты не играешь… что ж, тогда я уверен, что ты любишь их обоих. Ты, Анни. Не просто тело Мела ни, а ты сама.
Я уронила голову на руки. Этот жест был равносилен признанию, но мне уже было все равно – сил держать это в себе не осталось.
– Значит, я угадал. Но все таки интересно, что стало с моей племянницей? Что с ней произошло, что грозит мне? Если кого то засовывают тебе в голову, куда деваешься ты сам?.. Исчезаешь? Пропадаешь безвозвратно? Это похоже на смерть? Или на сон? Ощущаешь ли внешний контроль? И ощущает ли твое присутствие новый хозяин? А может, ты сидишь, запертый в собственном теле, и заходишься в беззвучном крике?
Я сидела очень тихо, стараясь выглядеть невозмутимо.
– Очевидно, вы отказываетесь от прежнего поведения и воспоминаний. Что же касается сознания… Похоже, некоторые люди не желают сдаваться без боя. Черт, я вот точно сражался бы до последнего – я еще тот упрямец, любой подтвердит. Я по натуре боец. Как и все, кто остался. И, знаешь, я уверен на все сто, что Мелани тоже билась до конца.
Он не отрывал взгляда от потолка, а я уткнулась в пол – разглядывала его, изучая узоры на красно серой пыли.
– Да, я много об этом думал…
Теперь, даже не поднимая головы, я чувствовала на себе его взгляд. Я не шевелилась, только медленно вдыхала и выдыхала, на что уходили все мои силы. Пришлось сглотнуть; язык все еще кровоточил.
«Имы думали, что он из ума выжил? – удивилась Мел. – Он всех насквозь видит. Да он гений».
«Одно другому не мешает».
«Но это же значит, что нам больше не надо молчать. Он знает». – В Мелани проснулась надежда. Последнее время она совсем притихла и почти не появлялась. В относительно благополучные периоды ей было сложнее сосредоточиться. Она выиграла главную битву – привела нас сюда. Ее тайнам больше ничто не угрожало; ее воспоминания больше не предадут ни Джареда, ни Джейми. Теперь, когда необходимость сражаться отпала, ей было сложнее найти в себе силы, чтобы поддерживать разговор – даже со мной. А сейчас ее словно оживила мысль о том, что нас обнаружили, что другие люди признали ее существование.
«Джеб знает, да. Но это ничего не изменит».
Она подумала о том, как Джеба воспринимали остальные.
«Ты права, – вздохнула Мелани. – А вот Джейми, мне кажется… ну, он не знает и даже не догадывается… мне кажется, он „чувствует“ правду».
«Может быть. Но пойдет ли это ему – да и нам с тобой – во благо или во вред, выяснится только к развязке».
Джеб несколько секунд помолчал, а затем снова пустился в пространные размышления вслух.
– Да, любопытно. Правда без всяких «бах, тарарах», как в кинофильмах, которые мне нравились. И все равно интересно. Хочется побольше узнать об этих «Паучках». Мне правда любопытно… честное слово.
Я вздохнула и подняла голову.
– Что вам рассказать?
Он улыбнулся, глаза его сузились в щелочки.
– Три мозга, верно? Я кивнула.
– А глаз сколько?
– Двенадцать – по одному на каждый сустав ног и тела. Вместо век глаза защищают волоски – вроде множества ресничек из металлической стружки.
Он кивнул, глаза его светились.
– Они мохнатые, как тарантулы?
– Нет. Скорее… покрыты панцирем – чешуйками, как у рептилий или рыб.
Я прислонилась к стене, приготовившись к долгой беседе.
Джеб не разочаровал меня. Я потеряла счет заданным вопросам. Он ждал подробностей – внешний вид Пауков, их повадки, и как они освоились на Земле. Он невозмутимо выслушал подробности завоевания; напротив, казалось, эта часть рассказа понравилась ему даже больше других. На меня обрушивались бесконечные вопросы, то и дело перемежаемые улыбочками. На рассказ о Пауках ушли часы, пока Джеб не удовлетворил свое любопытство в этой области и не заинтересовался Цветами.
– Ты почти ничего не объяснила, – напомнил он. Пришлось поведать ему о самой прекрасной и самой безмятежной из планет. Едва я замолкала, чтобы перевести дыхание, как он вворачивал новый вопрос. Ему нравилось предугадывать мои ответы, и он не сильно расстраивался, когда в очередной раз попадал пальцем в небо.
– Значит, они, как венерина мухоловка, насекомых едят? Готов поспорить, что и ты ела. А может, даже что нибудь покрупнее – птиц, например, или птеродактилей!
– Нет, мы питались солнечным светом, как и большая часть местных растений.
– Ну, мой способ явно веселее. Иногда я даже смеялась вместе с Джебом.
Мы только перешли к Драконам, как показался Джей ми, который принес ужин на троих.
– Привет, Странница, – произнес он немного смущенно.
– Привет, Джейми, – отозвалась я робко, опасаясь, что он стесняется сблизившей нас сокровенности, ведь для него я была врагом.